берегите психов, чужаков, еретиков, ведь всё переплетено ☆ 虎猫
31.07.2012 в 14:43
Пишет Kolengaten:wohooo
marble hornets. зарисовочка
Шаги. Они тревожно звенят на нервах, натянутых как струны.
Не дышать. Не думать. Не спускать с него глаз.
Он стоит у Алекса прямо за спиной, давясь беззвучным, безумным хохотом. Тима всего трясёт, но не от леденящих, бьющих в спину порывов ветра, а от приятно ноющего в груди предчувствия, ожидания своей победы над ним, своего триумфа. Короткого, но сладкого до потери пульса.
Зашелестели ветки, раздвигаемые раздвигаемые его руками. Тревожно вскрикнула вдали сова, предательски быстро застучало сердце, но его голос неизменно спокоен. Он похож на помехи сломанного транзистора. Он - шорох потёртой ленты, скрип металлической пружины, завывание ветра, продувающего тебе насквозь, Алекс:
- Я нашёл тебя.
Давай, беги малыш, беги. Так веселее.
Алекс испуганно оборачивается. Даже под запотевшими линзами очков видно, как слезятся его глаза.
Нет, никого нет рядом. Но он точно слышал голос, абсолютно точно!
Испуг - ледяной змеей. Вверх по позвоночнику.
Бежать. Падать, оскальзываться на корнях деревьев, и ползти. Двигаться, двигаться, только ради того, чтобы жить!
Куда же ты, глупый?
Он облизывает пересохшие губы, нервничает. В ушах нарастает потрескивание, он просто кожей чувствует, что где-то рядом Оператор, и он медлит, быть может ещё не почуяв присутствие чужого, даёт Тиму ещё несколько драгоценных минут.
Брюнет прекрасно ориентируется в темноте. Чужое, сбитое паникой, жадное дыхание звучит буквально над ухом. Пальцы крепко стискивают Кроу за воротник, рывком заставляя встать на ноги.
- Алекс,- почти нежно воркует на ухо. - А я ведь предупреждал, а я ведь говорил, чем это кончится. Но ты видно считал, что это было обыкновенной игрой. Наигрался?-
Он наотмашь бьёт его по лицу, чувствуя, что едва может совладать со своей злостью и не убить его прямо тут.
Ещё один удар. По костяшкам пальцев хлынуло что-то теплое. Он брезгливо стирает капли крови об штанину, переступает с ноги на ногу. Под ногами хрустит стекло, наверное, очки.
Как его бесит то, что этот засранец ещё жив. Его единственное, не дающее ему покоя желание - бить его, пока он не заткнётся, не застонет, не закорчится в агонии у него в ногах.
Да-да, глотай этот воздух, упивайся им, пока можешь. Его слишком мало для нас двоих, я царапаю стены ночами, я бьюсь на постели, как рыба на суше, от удушья... Целой планеты для нас мало, Кроу.
Сдохни.
Сдохни.
Сдохни.
Не мой.
Ничей.
- Заткни свой рот,- Лицо он ему измолотил отменно, так что до сих пор саднит руки. Чувство неудовлетворенности клокочет в груди, подливая кипящего масла к бушующей в нём ярости.
Внезапно и больно щемит сердце.
Оператор.
Простите.
Он ничей.
Сейчас.
Не ваш.
Мой.
МОЙ!!
Мир задрожал. Мир взорвался ЕГО рёвом, взбешённого неповиновением ЕМУ. Он бросил вызов ТЬМЕ, и ТЬМА поглотит этого недостойного жизни, жалкого человека.
Тим не ответил на это. Он растянул в улыбке тонкие губы и щелком расстегнул ремень джинсов, навис над Алексом.
URL записиmarble hornets. зарисовочка
Шаги. Они тревожно звенят на нервах, натянутых как струны.
Не дышать. Не думать. Не спускать с него глаз.
Он стоит у Алекса прямо за спиной, давясь беззвучным, безумным хохотом. Тима всего трясёт, но не от леденящих, бьющих в спину порывов ветра, а от приятно ноющего в груди предчувствия, ожидания своей победы над ним, своего триумфа. Короткого, но сладкого до потери пульса.
Зашелестели ветки, раздвигаемые раздвигаемые его руками. Тревожно вскрикнула вдали сова, предательски быстро застучало сердце, но его голос неизменно спокоен. Он похож на помехи сломанного транзистора. Он - шорох потёртой ленты, скрип металлической пружины, завывание ветра, продувающего тебе насквозь, Алекс:
- Я нашёл тебя.
Давай, беги малыш, беги. Так веселее.
Алекс испуганно оборачивается. Даже под запотевшими линзами очков видно, как слезятся его глаза.
Нет, никого нет рядом. Но он точно слышал голос, абсолютно точно!
Испуг - ледяной змеей. Вверх по позвоночнику.
Бежать. Падать, оскальзываться на корнях деревьев, и ползти. Двигаться, двигаться, только ради того, чтобы жить!
Куда же ты, глупый?
Он облизывает пересохшие губы, нервничает. В ушах нарастает потрескивание, он просто кожей чувствует, что где-то рядом Оператор, и он медлит, быть может ещё не почуяв присутствие чужого, даёт Тиму ещё несколько драгоценных минут.
Брюнет прекрасно ориентируется в темноте. Чужое, сбитое паникой, жадное дыхание звучит буквально над ухом. Пальцы крепко стискивают Кроу за воротник, рывком заставляя встать на ноги.
- Алекс,- почти нежно воркует на ухо. - А я ведь предупреждал, а я ведь говорил, чем это кончится. Но ты видно считал, что это было обыкновенной игрой. Наигрался?-
Он наотмашь бьёт его по лицу, чувствуя, что едва может совладать со своей злостью и не убить его прямо тут.
Ещё один удар. По костяшкам пальцев хлынуло что-то теплое. Он брезгливо стирает капли крови об штанину, переступает с ноги на ногу. Под ногами хрустит стекло, наверное, очки.
Как его бесит то, что этот засранец ещё жив. Его единственное, не дающее ему покоя желание - бить его, пока он не заткнётся, не застонет, не закорчится в агонии у него в ногах.
Да-да, глотай этот воздух, упивайся им, пока можешь. Его слишком мало для нас двоих, я царапаю стены ночами, я бьюсь на постели, как рыба на суше, от удушья... Целой планеты для нас мало, Кроу.
Сдохни.
Сдохни.
Сдохни.
Не мой.
Ничей.
- Заткни свой рот,- Лицо он ему измолотил отменно, так что до сих пор саднит руки. Чувство неудовлетворенности клокочет в груди, подливая кипящего масла к бушующей в нём ярости.
Внезапно и больно щемит сердце.
Оператор.
Простите.
Он ничей.
Сейчас.
Не ваш.
Мой.
МОЙ!!
Мир задрожал. Мир взорвался ЕГО рёвом, взбешённого неповиновением ЕМУ. Он бросил вызов ТЬМЕ, и ТЬМА поглотит этого недостойного жизни, жалкого человека.
Тим не ответил на это. Он растянул в улыбке тонкие губы и щелком расстегнул ремень джинсов, навис над Алексом.
), подошел родитель, поднял на ножки, пошли дальше. 
">
">
">
">
">
">
">
">
">
">
">
">
