fight like a girl Девушки, что-то не нашла поста такого, хотя было ощущение, что мелькало.
Давайте соберем подборку девчачьих песен :3 с посылом girls power.
мой списокEmilie Autumn - Fight Like a Girl Bad Girls - M.I.A Run the World (Girls) - Beyonce Stupid Hoe - Nicki Minaj Diva - Beyonce Murda Bizness - Iggy Azalea I’m Legit - Nicki Minaj ft. Ciara Maneater - Nelly Kiss With a Fist - Florence+the Machine Bird Song - Florence+the Machine Power&Control - Marina and the Diamonds Girls - Marina and the Diamonds Bulletproof - La Roux All Men Are Pigs - Studio Killers Titanium - Sia Hard Out Here - Lily Allen Au Revoir - Cascada Sticks and Stones - The Pierces Swine - Lady Gaga Warrior - Ke$ha Marry the Night - Lady Gaga I Love It - Icona Pop Girlfriend - Icona Pop Difficult - Uffie Boys Wanna Be Her - Peaches Break You Hard - Natalia Kills
И я иду, пока под левым ребром или левым боком не заколет. Мне не светит свет из окон, ночь отражается в канале, все эти люди будто знали, чем это кончится, когда отпускали и говорили " С Богом" И я иду, уроков перед егэ не учат, так тихо и неблагополучно табак горит и прижигает пальцы, глагол "остаться" не образует будущих времен больше, и эта ночь наощупь, жизнь наощупь, в общем всё, Меня спросили "чьих ты будешь"- я не знаю меня просили прикурить-зажигаю, зажигалка крикет Здесь на канале, канал весь выбрит катерами и всем, чем помню, комья не воспоминаний, кадров комья, здесь раскручиваю пленку. Мне крикнут "тебе плохо?" Мне круче- ёмко. Здесь no mooring, не бросать якорей, вы слышите, корабли? Здесь мой ринг, апперкот, нокаут, полночь, нули Ни помочь, ни вытащить, ни исполнить. И знали бы как, не смогли.
Кофе растворяет кровь. Никотин как викодин. Викодин как конфеты. Нас больше нету. Мы все сдали позиции на этой немой войне. Гляди, нас хоронят. Нас больше не... Не найденные. Не обнаруженные. На локаторах не зафиксированы. Нити пульса длинные ровные, стрелами режут наши сердца остывшие. Мы мертвы. Глубокой духовности не видно. Иногда смерть - это не полмира в минусе. Иногда смерть это даты, запятая, тире, проходишь мимо, облизывая взглядом соседнюю могилу, потому что с предыдущей не знаком. Мы все давно мертвы. Ровные нити моего пульса вытянуты в одну линию. И я невидима. Потому что невыносимо быть живее, чем это было. Немного мертвого в этом мире. Много тишины в квартире и больше никаких пустых кружек, забытого света и брошенных туфель под самыми ногами у чертова порога. Нас больше нет. Нити нашего пульса мертвого длинными лучами летят к солнцу, чтобы стать космической пылью, забытой в позвоночниках и черепах при рождении.
Спокойной ночи, Мария. Я твой подкроватный монстр. Силой своей любви я делаю теплым воздух ''счастливого тебе утра''.в доме твоем, где нет камина и печки, и даже горящей свечки, мерцающей на столе.
Пожалуйста, не болей. Пей нагретое молоко, закатанных рукавов остерегайся. Тщательней одевайся в вязанные свитера. Не сиди до утра с заумными книжками. Не улыбайся мальчишкам из соседнего двора.
По вечерам я вижу твои ступни маленькие и босые, через узкий просвет между кроватью и полом.
Я видел тебя голой, расстроенной, плачущей, злой. Я видел тебя собой. Я видел тебя любой. Такой, как никто другой никогда не увидит. Я твой самый верный зритель.
И пусть у меня нет роз, и даже искусственных лилий. И пусть твои подмост ки - всего лишь дощатый пол, прими мою любовь, безмолвную, как огонек, блуждающий в темноте.
На остром твоем плече есть родинка в форме зайца.
Пожалуйста, не влюбляйся в плохих людей.
И, заправляя постель, не заглядывай под кровать.
Я хотел бы тебя целовать и баюкать наших детей. Но покуда я всего лишь тень - я стану тенью твоей, твоей бессменной охраной.
Не просыпайся рано. Не улыбайся печально, не позволяй отчаянию взять верх.
И когда ты сидишь на полу, прислонившись спиной к кровати, и наблюдаешь игру каких-то дурацких актеров, от сухости сводит горло, я чувствую запах кожи, твоей. И так мучительно-сложно сдерживать себя.
И в тысячный раз повторяя: ''спокойной ночи, Мария'', отчаянно жажду быть тем, кто будет держать твою руку и каждый день говорить тебе: ''счастливого тебе утра''.
Un ojo deje en Los Lagos свой глаз забыл я в Лос Лагос por un descuido casual, совсем, ей-богу, случайно, el otro quedo en Corral другой остался в Коррале en un boliche de tragos; в рыбачьих мелких сетях recuerdo que mucho estrago да, повидало плохого de nino vio el alma mia, дитя немое - душа моя, miserias y alevosias предательства и печали anudan mi pensamiento, стреножили разум мой; entre las aguas y el viento и я затерялся здесь, me pierdo en la lejania. между ветрами и морем.
Mi brazo derecho en Lanco правую руку в Ланко quedo, senores oyentes, забыл, любезная публика, el otro por San Vicente другая же в Сан Винсенте cayo, no se con que fin; и что с ней стало - не знаю mi pecho en Curacautin сквозь ребра в Куракаутин lo veo en un jardincillo, трава в саду прорастает mis manos en Maitencillo ладони в Маитенсийо saludan por Pelequen, приветствуют Пелекин mi boca en Perquilauquen а губы в Перкилакин sopla sobre un caramillo. шш - на свирели играют.
Se m’enredo en Tranapuente одна нога в Транапуэнте un pie el cruzar una esquina, на перекрестке зарыта y el otro en la Quiriquina другая под Кирикинья se me hunde mares adentro, меня почти потопила mi corazon descontento а беспокойное сердце latio con pena en Temuco болит и бьется в Темуко y me ha llorado en Calbuco, я вроде плакал в Кальбуко de frio por una escarcha, но инеем стали слезы voy y enderezo mi marcha и стал я беречь дыханье por la cuesta ’e Chacabuco. на косогор к Чакабуко
Mis nervios dejo en Collayque, остались нервы в Коллайке la sangr’ en San Sebastian, кровь выпил Сан-Себастьян y en la ciudad de Chillan и в городке Чийан la calma me baja a cero, мне стало совсем покойно mi rinonada en Cabrero и почки мои в Кабреро destruye una caminata, отбила вконец дорога y en una calle de Itata и в чьем-то доме в Итата se me rompe el instrumento, разбили мою гитару... y paso por Nacimiento а дальше над Насимьенто una manana de plata. уже серебрилось утро.
to J. А ты напиши на стене: "завтра будет солнечно". Не "скоро", а именно "завтра", весь цимес в этом. На зыбкой границе кажется-уже-осени и вроде-пока-что-лета Ты просто пиши и верь в это безоговорочно.
А ты открывай глаза - потолок с лепниною, Поблекшие стены, обшарпанные обои, И надпись чуть наискось, прямо перед тобою, Правдива, как водится, ровно наполовину.
А ты выходи во двор, не спеша закуривай, Кутайся в куртки и вечные свитера. Грустно и холодно так же, как и вчера? Не страшно мой милый. Да, небо сегодня хмурое,
Но ты же читал, что там на стене написано? Храни это знание в сердце и им живи. В ладони опять зажигалки огонь лови И тихо тверди свою прописную истину.
Гадай, по заветам "Сплина", на кофейной гуще и, может, еще на картах, Запри себя в колыбели из тонких оплывших стен И напиши. Тогда Каждый. Гребаный. День. Ты будешь знать, что солнечно будет завтра.
I'm gonna swing from the chandelier, from the chandelier I'm gonna live like tomorrow doesn't exist Like it doesn't exist I'm gonna fly like a bird through the night, Feel my tears as they dry I'm gonna swing from the chandelier, from the chandelier (c)
Всем тем, кто хотя бы раз в жизни понимал, что чересчур заигрался.
Знаешь, ведь дата смерти уже вплетена в реальность. Перечитай каноны, черкни календарным красным, отметь полусладким белым - он въелся в тебя сарказмом, он въелся в тебя цинизмом, до белых дрожащих пальцев. До острых взглядов-иголок, до почерка, до палитры. Сцарапывай его с кожи, сдирай под горячим душем... Такая, видимо, карма - забыть или быть забытым. Теряй, или будешь брошен, - игрок не срывает маски и не обнажает душу, игрок погибает сразу либо не погибает вовсе. Но ты умирай, не бойся, - потом ведь на бис попросят, потом ведь не раз попросят... И даже не вздумай бросить - пусть каждое слово в тексте, пусть каждая нота в песне цепляют сотнями крючьев, цепляют и тащат в пропасть. Немного охрипший голос, немного дерёт в горле? Доигрывай свою пьесу, дописывай свою повесть, ведь ни для кого не новость твои фантомные боли, твои фальшивые раны. И пусть уже слишком поздно (а может быть, слишком рано), - не нужно давить на совесть. Зачем, если дата смерти уже вплетена в реальность?.. Плюнь. Перепиши каноны, сотри календарный красный, отметь полусладким белым - какое, в сущности дело, когда твой истинный облик - лишь очередная маска, приросшая к коже маска?
В настроение. Мое солнце, и это тоже ведь не тупик, это новый круг. Почву выбили из-под ног – так учись летать. Журавля подстрелили, синичку выдернули из рук, И саднит под ребром, и некому залатать.
Жизнь разъяли на кадры, каркас проржавленный обнажив. Рассинхрон, все помехами; сжаться, не восставать. Пока финка жгла между ребер, еще был жив, А теперь извлекли, и вынужден остывать.
Мое солнце, Бог не садист, не Его это гнев и гнет, Только – обжиг; мы все тут мечемся, мельтешим, А Он смотрит и выжидает, сидит и мнет Переносицу указательным и большим;
Срок приходит, нас вынимают на Божий свет, обдувают прах, Обдают ледяным, как небытием; кричи И брыкайся; мой мальчик, это нормальный страх. Это ты остываешь после Его печи.
Это кажется, что ты слаб, что ты клоп, беспомощный идиот, Словно глупая камбала хлопаешь ртом во мгле. Мое солнце, Москва гудит, караван идет, Происходит пятница на земле,
Эта долбаная неделя накрыла, смяла, да вот и схлынула тяжело, Полежи в мокрой гальке, тину отри со щек. Это кажется, что все мерзло и нежило, Просто жизнь даже толком не началась еще.
Это новый какой-то уровень, левел, раунд; белым-бело. Эй, а делать-то что? Слова собирать из льдин? Мы истошно живые, слышишь, смотри в табло. На нем циферки. Пять. Четыре. Три. Два. Один.
Я все же это скажу Когда вы говорите человеку: "Ты просто полюби себя, и все будет ОК", - и ничего больше не добавляете, это то же самое, как если бы вы подвели дикаря к роялю и сказали: "Ну, ты сыграй "Вальс цветов", и сразу полегчает".
Мёрзнет апрель под огнём ледяной крупы, снова метели командуют: «От винта!» Тянет в промозглое утро зайти купить крылья – полезный для каждого инвентарь. Старый торговец отыщет любой размер, может вдобавок крепления подкрутить. Хочешь, как птица, а хочешь – Пернатый змей, и самолеты придётся сдавать в утиль. Многообразие видов, идей, лекал, цвета, фасонов и даже полезных свойств. - Раньше такие – и был бы целей Икар, держатся крепко, не тает на солнце воск. Что с акрофобией спорить, уймись-ка, мол? Следом за смертью рождение – вечный цикл. - Вот мотыльковые, с вырезанной каймой, яркие, легкие, в пятнах цветной пыльцы. Хитрый торговец под кофе песок калит: сказки восточной проверенный копирайт. - Если захочется, будешь почти калиф. Выбери белые, аистова пера. Или орлиные – держат любой поток, Филина, чтоб стала полночь, как день, светла… Выбери, хватит откладывать на потом, выстроив остров небесный - Теночтитлан. Если душою ты мрачен и одинок, ворона – чёрные, будто предзимний мрак. Здесь всё возможно, и всё в этот миг дано, и выпадают счастливые номера. -Ройся настойчиво. - В кучу товар свалив, может, где камешком ценным блеснет руда? - Впрочем, тебе-то зачем? У тебя – свои. Хочешь другие купить? Или… - Нет, продать.
...а потом, родная, пройдет война, прорастут озимые семена, будет солнце нам с тобой и весна, сядем в поезд, родная, поедем в Ниццу. Будет нам сухое с тобой вино, и поля молодые видны в окно, просыпается солнышко над страной, и плохое больше даже не снится.
у меня на шее куриный бог, я пытался пулю себе в висок, почему-то струсил совсем, не смог, видно ты издалека меня вспоминала. Отступаем, милая, пятый день, а сидим на хлебе и на воде, нет покоя, милая, нет нигде, черные дороги ведут в начало. Сапоги развалились, в штанах дыра, рассыпаться, в леса уходить пора, а в глазах командира - тоска ли, страх?
ничего. зато я тебя вспоминаю.
Я тебя вспоминаю перед тем, как заснуть, перед тем, как в тяжелую вязкую муть, провалиться - и ночь мне давит на грудь, я держусь пока за тебя, родная.
все у нас еще будет - дорога, дом, и вино за накрытым нашим столом, и на пляже солнечном мы вдвоем, и еще как дома играют дети. Мы не ляжем с тобой на этой войне, я пишу, пишу тебе на стене, на обрывках листьев, ножом на окне, и не знаю, есть ли ты где на свете.
берегите психов, чужаков, еретиков, ведь всё переплетено ☆ 虎猫
Пишет Гость:
08.09.2013 в 22:32
646, пвп, первый секс автора за два года
читать дальшеДёрк казался взрослее, умнее, круче. Он много умел и много знал. А знания — это то что отравляет людям жизнь. Как раз та самая хуйня, из-за которой Еву с Адамом вышибли из рая. Казалось бы, что легче чем перестать думать и просто не волноваться ни о чем? Но мы раз за разом продолжаем жрать чёртово яблоко познания. Иногда это приносит нам боль. Иногда — реже — радость. Иногда стояк.
У Джейка стояло так, что переживать стоило скорее не за него, а за его шорты. В конце концов, это не Джейка в скорости ждал бесславный конец, и не в Джейка сейчас утыкался славный. Джейк не мог сказать, что именно его возбудило, но скорее всего это был либо адреналин, либо задница Страйдера, либо мускулы Страйдера, ауч. Дёрк повернулся маской к нему и выдохнул сквозь респиратор: "Чёрт". Это могло бы быть как "чёрт, мы наконец добили этих скелетов", либо "чёрт, у тебя стоит", либо "чёрт, у меня стоит". "Чёрт", — согласился Джейк и присел на первую ступень пирамиды, любовно погладив её. Дёрк сел рядом и они оба откинулись на прохладный камень, горячие от солнца и битвы. Целоваться хотелось так, что Джейку пришлось закусить губу. Дёрк накрыл ладонью выпуклость на чёрных облегающих штанах. Их рагоряченные жаром битвы сердца все еще бились быстрее, чем положено. "Согласись, было бы приятным решением соединить сейчас наши нагие лона", — предложил Джейк. Дёрк, накрыл его руку свободной своей и сжал. "Именно, чувак. Ты постиг суть".
Через две секунды Джейк уже смотрел на Дёрка сверху вниз сквозь чуть мутноватые линзы маски. Целоваться хотелось так, что зубы сводило. Инглиш расстегивал штаны Дёрка, Дёрк стаскивал шорты Инглиша (заодно с трусами, просто так получилось). Грубые руки в кожаных перчатках без пальцев гладили его по внутренней части бёдер, Джейк кусал губу, иногда подрагивал, и пытался сдвинуть эти чертовы штаны. Чертовы штаны были не просто в облипку, казалось, что Дёрк просто намазал горячий латекс на свои длинные, мускулистые ноги (и эта задница, о боже), а потом, когда тот застыл, вделал туда застежку.
Дёрк приподнялся на локтях (необработанный камень врезался кожу) и стащил свои штаны на бёдра. До колен их стянул Джейк. Целоваться хотелось до боли, до кругов перед глазами. Они тёрлись масками, пытаясь сымиторовать контакт. Джейк одной рукой гладил шею Дёрка, а другой дрочил ему, но этого было недостаточно. "Лубрикант есть?" — уточнил Джейк у Дёрка. "Обижаешь", — ответил Джейку Дёрк, одновременно доставая и раскрывая тюбик смазки. Дёрк растягивал себя сам, пока Джейк медленно, плавно водил свободной рукой по их членам. Второй рукой он прижимал маску Дёрка к своей. Целоваться хотелось так, что можно было заплакать.
"Давай", — шепнул Дёрк, и Джейк попытался развести его ноги, но чертовы штаны, чертовы штаны, чертовы штаны, Инглиш готов был разодрать их в клочья. Он подтянул Дёрка к краю ступени (Дёрк пытался помочь, и если бы не возбуждение, то это было бы забавно, смотреть, как он извивается, как выгибает спину, как его восхитительная задница, ох, сосподи). Джейк встал на колени, на слегка сыроватую землю. Дёрк полулежал на боку, ноги справа, слегка приподнимаясь на локтях. Ох, господи, господи, господи. "Давай", — полушепнул, полузастонал Дёрк. Джейк вошёл.
Их сердца колотились как мангусты в силках, их руки — шершавые, грубые — притягивали их друг к другу, их всхлипы и стоны смешивались в один большой звук, которым, казалось, можно было оглушить карликовое государство. Целоваться хотелось так, что приходилось закусывать губы до крови и жмурить глаза. Мокрые футболка и майка липли к груди, спине и друг другу, руки Дёрка залезли под футболку Джейка, кожаные перчатки терлись о кожу. Джейк стонал как проженная шлюха, Страйдер — как дважды проженная, и это заводило обоих еще больше.
Секс закончился быстрее, чем обычно, мощный оргазм ударил сначала Дёрка (его член дёрнулся, выталкивая небольшие порции спермы: на штаны, на майку, на недозадранную футболку). Джейк вытащил член, обтер его краем (уже грязной) футболки и кончил от этих фрикций, к его удаче: на траву.
Инглиш откинулся на траву. "Нам, — тяжело дыша сообщил Дёрк, — не помешало б." Страйдер глубоко и быстро вдохнул. "Помыться". "Верно, — согласился Джейк. — И снять чёртовы шлемы."
от этой гнилой философии тянет фальшем за киллометр придумав себе романтику водосточных труб вцепившись в железнодорожные рельсы как в последнее спасение мы даже смогли сделать пошлостью банальные кеды, возведя их в ранг своих богов сдираем ярлыки, вешая новые и так легко от всего этого отказываемся, втаптывая в грязь свои, чужие убеждения цепляемся за любую ниточку, но увидев, сколько миллионов уже на ней, тут же ищем новую все пытаются убежать, боязнь обыденности, переоценка ценностей и так каждый раз, так же как и наши родители, и их родители, и их тоже и снова думаем, что мы такие первые а люди, пьющие пиво на лавочках под подъездами, по подворотням, по шумным дискотекам кажутся такими мудрыми, ведь нынче так ценится искренность, которой в них хоть отбавляй в моих словах нет логики, но какая разница..я тоже внесу свой вклад в борьбу с жестокой системой, с серой массой и т.д. и т.п. ах. в который раз я повторяю сама себя, в который раз я повторяю свои глупости не считали? а зря...101, 101 раз но к черту умные вещи, мне по возрасту положено говорить глупости "я остаюсь таким же как и был..."